Анатолий Либерман где бы они ни жили, научились использовать мед и даже занимались пчеловодством до того, как молочные продукты стали частью их рациона, поскольку мед можно найти и употреблять в его естественном виде, в то время как молоко, сыр, масло и все остальное предполагают существование одомашненных животных, будь то лошади, коровы, овцы или козы, и развитую промышленность. Однако люди являются млекопитающими, так что слово «молоко», вероятно, появилось одновременно с языком, хотя общеиндоевропейского термина для него не существовало (например, слово лактация напоминает нам латинское lac , и оно довольно сильно отличается от milk ). Со временем «молоко и мед» превратились в символ изобилия. Пока бог Одинн ( см. предыдущий пост ) был занят кражей меда поэзии, смертные мечтали поймать рой пчел. Из христианской Германии X века мы имеем рифмованный заговор, языческий «жанр», конечно, но с призыванием Иисуса Христа и Марии, поскольку важен был результат, а не принадлежность благодетелей. Его цель состояла в том, чтобы позволить летящим пчелам остановиться на ферме говорящего: «Христос, рой здесь! / Теперь лети сюда, моя «толпа», / под защитой Бога, садись целыми и невредимыми. / Спускайся, спускайся, пчелы; / Прикажи им сделать это, Святая Мария. / Рой, ты не можешь улететь в лес, / Чтобы сбежать от меня / Или чтобы одолеть меня».
За тысячи лет до записи этого заклинания пчела была прославлена в мифах древних индоевропейцев Данные телемаркетинга пись человека, окруженного пчелами, вытаскивающего соты, и старинное изображение сот. Какой бы эффект ни оказывали когда-то заклинания на немецких пчел, мед, безусловно, широко использовался. Во фразе « молоко и мед» молоко стоит первым, но в его русском аналоге med-pivo (дословно «мед-пиво») и в его балтийском (литовском и латышском) эквиваленте medu-alus (обратите внимание на alus , родственное англ. ale !) «мед» предшествует «пиву». Сказитель русского фольклора имеет обыкновение заканчивать свой рассказ мольбоносной формулой о том, что на свадьбе он пил мед-пиво, и оно текло ему по усам, но в рот не попало ни капли (значит, пришло время утолить его жажду и вознаградить за труды).